Задумав прорываться из Монголии к российской границе попутками, мы оказались одни километрах в 50 от Хатгала, у одинокой юрты. К ней прилагалось стадо коз вокруг выгребной ямы, обложенной досками до высоты колен, какие-то помосты для скарба и одинокая коновязь, подозрительно похожая на бурятский сэргэ.

Какие коновязи у самих монголов - честно говоря, не обращал внимания, а священные сэргэ сибирских скотоводов, алтари-обереги для коней духов - это наследие народа курыкан, которому алтайцы и хакасы - предки, а буряты и якуты - потомки. Но то закономерно: диалекты местных племён - бурятские, а в самой Бурятии есть мнение, что Хубсугул - наша земля под игом монголов.

Проще говоря, немалая часть здешних кочевников - те же буряты-хонгодоры, что на Тунке и Оке, только не изгнанные из юрт в колхозные дома. Если в прошлый приезд в 2017 году я увидел на Монгольском Алтае кочевой Казахстан, то у Хубсугула нам открылась кочевая Бурятия...

Но промозглым вечером (тут даже в июле не жарко!) меня волновало не монгол тут живёт или бурят, а переночуем ли мы в его юрте. Над трубой курился прозрачный дым, но дверь была заперта на замок. Постояв немного, я увидел внизу у речки женщину и двух девочек, а потом и они увидели нас да направились к юрте.

Поравнявшись, женщина поприветствовала нас как-то очень холодно и зашла в дом, но через минуту выглянула и жестом позвала внутрь. Под лучами жердей соседствовали электроплита и конский хомут, расписные сундуки и игрушки из супермаркета, портативный телевизор и буддийский алтарь, и при всём том в жилище кочевников оказалось свежо и чисто.

Мы сидели молча, смущённо озираясь, и протягивали девочкам конфеты, а женщина искала, чем бы нас угостить. Я предположил, что возможно мы попали в очень бедную юрту, хозяева которой еле сводят концы с концами, и мы их объедим. Но все сомнения развеялись, когда Наташа вышла наружу... и увидела, что к юрте на полном скаку мчится всадник.

С коня соскочил рослый монгол в безразмерном дээле, сиявший счастливой улыбкой. Обстановка сразу изменилась: видимо, хозяйка не знала, как с нами поступить без ведома мужа, и потому решила полагаться на этикет, ну а муж гостям явно обрадовался. О причинах его радости мы узнали лишь позже - поговорить сквозь языковой барьер не удалось...

К козам вскоре добавились яки, громко хрюкавшие всю ночь за стеной:

А вот ужин и завтрак аратов: слева направо курут, или ааруул (высушённый на солнце творог, жёсткий, как замороженный шоколад), борцоги (пышки), варенье из местных ягод и крепкий чай с молоком, маслом и солью, вкусом больше похожий на суп (а у цаатанов и дархадов бывает даже с пельменями!).

Что в оранжевом лотке, мы гадали долго - это был очень странный домашний сыр с консистенцией мусса, но приятно-солёный. Наташа предположила, что это молочная пенка, вот только - от очень, очень жирного молока, ну а гугление показало, что такое блюдо у аратов правда есть и называется оно урум или ором. Причём здесь - скорее всего из сарлычьего молока:

На ночь мать с дочками постелили себе на полу, а отец лёг на вторую кровать, парой движений превратив дээл в спальник. На белоснежной простыне, под толстым одеялом, в тишине и идущем от войлочной стенки холоде хорошо спалось. А утром после завтрака все как-то незаметно разбрелись по делам, и мы, собрав рюкзаки, отправились дальше по дороге. В устье речки, напротив гольцов Харьдол-Сарьдага (до 3093м), обнаружилась большая, даже пышная юрта в окружении нескольких палаток, а рядом шла какая-то суета.

За Хубсугулом, который тут шириной километров 20, видны юрты далёких турбаз. Зона отдыха там тянется дальше, но вместо дороги - лишь конные тропы в Дархад за горами. Пройдя немного, мы расположились на стволе колоссальной лиственницы:

Вскоре нас подобрала буханка... но по её пустому салону, где было лишь человек пять дюжих монголов в дээлах, мы поняли, что едет она явно не в Ханх, а куда-нибудь за дровами. Монголы ехали в приподнятом настроении, пытались что-то нам объяснить, а затем один из них показал фото с телефона - и Наташа пришла в восторг, узнав Иру и Игоря, мурманских велосипедистов, с которыми успела познакомиться в ожидании "буханки" в Хатгале.

На кадре выше из-за Хубсугула подглядывает вершина Уран-Душ (2792м), в которой окрестные народы видели наковальню тенгиров. Особенно чтима она в Дархаде, а на этом берегу нам открылся странный извилистый мутный залив.

Дорога, тем временем, просто пропала - остался лишь ряд едва заметных заболоченных колей:

Буханка вновь, а мы - вновь оказались одни посреди земли, живущей по иным законам. Машины до Ханха ходят вдоль Хубсугула в среднем раз в сутки, и хотя я надеялся, что вчерашняя буханка таки стартует утром, всё же допускал, что транспорта не будет вообще. Значит - надо хотя бы дойти до красивого места: километров через 10-12 дорога выведёт прямо на берег озера.

Но всё же я шарил по дальней стороне пади то взглядом, то ультразумом. Почувствовал какое-то движение, высмотрел фигурку пешехода. Наташа быстро уставала из-за неудачной развесовки рюкзака, и в следующий раз остановившись, я заметил вдали серый прямоугольник: буханка! Едет, она! Всё ближе и явственнее...

На дне долины, однако, она встала, и минут 10 подождав, мы сочли, что тревога была учебная. Чуть дальше ветер донёс шума мотора - буханка вдруг поднялась из-за края горы!

Я кинулся ей наперерез и начал махать рукой... но машина спокойно проехала мимо! Наверное, то же испытывает робинзон, поняв, что корабль на горизонте не заметил его дым: наша надежда уходила вдаль, и не верилось, что гостеприимные монголы просто взяли и вот так молча нас бросили в глухомани.

Не сразу до меня дошло, что сзади машины висит пара велосипедов, а ещё метров через 200 буханка вдруг резко развернулась и поехала к нам. Открылась дверь, и на траву соскочили двое русских людей, которые конечно не могли быть ни кем иным, как Ирой и Игорем. Пока я смотрел буханке вслед - они сквозь языковой барьер объясняли шофёру, что неплохо бы остановиться.

Шофёр внял - тем более и с них, и с нас он взял в итоге по 5000 рублей до Ханха. Мурманчане, как оказалось, катили весь вечер, тоже поймали попутку и заночевали в следующей юрте от нас - той самой близ устья, суета в которой оказалась их прОводами. Более того, в юрте жило три женщины, одна из которых оказалась учительницей в гостях у родни, и потому перед ними не стояло языкового барьера.

Вскоре в юрту стянулась вся округа, а хозяева зарезали барашка и изготовили хорхог (жаркое, которое готовят в горшке, прокладывая слоями раскалённых камней) - на долгом пути четы Николаенко не первый. Ну а хозяин нашей юрты, узнав не весть как, что и у него теперь есть гости, радостно поскакал домой.

Буханку они поймали за полкилометра до нас - с этим и была связана её остановка на дне пади. В 60 километрах от Хатгала тяжёлый путь домой лишь начинался...

См. также:

Хатгал. Услышал "маргааш" - беги!

Яки, лиственницы, бездорожье. Что за край такой - Прихубсугулье?